Название: Мракобесие
Фандом: Мор.Утопия
Размер: мини, 1256 слов
Пейринг/Персонажи: Бурах, Данковский
Категория: джен
Жанр: character study
Рейтинг: G
Ключ: День, который ночь перед Советом, и странные решения.
Примечание/Предупреждения: вдохновлено этой заявкой; вольное толкование, возможно, ООС
читать дальше— Какой Многогранник! Какая Утопия! Какой Город на костях! Это же уму непостижимо, как разумные, вроде бы, люди, готовы отказаться от целого пласта культуры, сохранившейся с незапамятных времен, ради куска стекла и металла, к которому у нас, к тому же, есть чертежи! Бурах! Вы умный человек...
Бурах, предположительно, умный человек, поглубже затянулся столичной сигаретой и выпустил к потолку клуб дыма. Руки у него были перепачканы кровью, костяшки были сбиты, от рубашки воняло травами. Подвернутые рукава были заляпаны зеленым и алым соком. Впечатление он производил несколько странное — казалось, что он то ли пьяный, то ли просто неуклюжий и неряшливый захолустный знахарь, вообразивший себя столичным хирургом.
Но Даниил видел, что этот знахарь умеет.
Потому и обращался к нему с таким жаром — надеялся достучаться через идеологические разногласия.
— Вы умный человек! Вы же должны понимать, что любое здание можно восстановить, в другом месте, где оно не будет стоять на крови! Да, потребуются средства, да, уйдут годы работы, но это возможно хотя бы теоретически. А как восстановить институт Невест? Укладские сказки? Тот странный симбиоз, который здешние горожане построили с максимально традиционным и закрытым сообществом? Как, черт возьми, восстановить Театр, веру в Прозрачную Кошку, орешки, хранящие души, и всю прочую мистику? Это же поле непаханное для этнологов, теологов, археологов, лингвистов и всех прочих. Я бы сам написал здесь диссертацию, если бы специальность позволяла. А бьющееся сердце? Как вы сохранили его живым так долго?
Бурах затянулся еще раз. Сигареты он хранил осторожно, расходовал помалу, потому у него до сих пор остались какие-то запасы. Даниил проследил за завитками дыма, потом принялся смотреть, как Бурах медленно, методично мельчит ножом травы. Тяжелый, сладковатый запах странно успокаивал.
— Завтра я приду на Совет, - сказал Даниил с выстраданной, весомой убежденностью. - И скажу там: моя информация показывает, что вся беда в Городе. Он стоит на крови, зараза идет из его глубин. Но эта же кровь может спасти его. Разрушьте Башню, она хлынет наружу. А потом, если мы будем действовать быстро, мы всех успеем спасти. И возможно, однажды выросшие дети снова построят Многогранник, но сделают это так, чтобы Песчаная Язва не проснулась.
Он опустил руку и потянулся к стакану. Поднял, посмотрел на свет через изумрудную темную зелень. Твирин оказался восхитительной находкой. Он не так бил в голову, как крепкие напитки просвещенной Столицы, и после него не было такого мучительного похмелья. А еще он дарил грезы: сладкие, безобидные грезы, похожие на те, которые рождаются от большинства слабых наркотиков. Только слаще. И, если верить местным преданиям, пророческие.
Бурах закончил с порцией трав, засыпал ее в стеклянную банку, а ту, повозившись, засунул в недра огромного перегонного бака. Движения его были размерены и привычны, руки его знали свое дело, и Даниил восхитился в очередной раз: без законченного образования, на коленке, без толкового оборудования сделать лекарство! Руководствуясь исключительно интуицией, местными поверьями, при помощи местной же травы. Меньше, чем за две недели.
Положительно, это место было ужасно — и совершенно чудесно.
Могла ли сравниться с ним любая Утопия?
— Это восторг приезжего, - сказал Бурах: голос его, низкий, хрипловатый, застал Даниила врасплох. В конце концов, Бурах слушал его уже полчаса и отнюдь не рвался разговаривать. А теперь вот... - Радость туриста. Если бы ты был местным, ты смотрел бы на все совсем иначе.
Даниил подтянулся и сел, откинувшись спиной на плоскую, набитую соломой подушку. Еще несколько дней назад ему и в голову не пришло бы залезть на чью-то чужую постель и пить в ней алкоголь — особенно на постель не свата, не брата, не однокашника, а шапочного знакомого — но здесь и сейчас ничего уже не было важно.
Завтра был совет. Каждый сделал все, что мог.
Бурах, впрочем, так, кажется, не думал.
Он достал еще травы из сумки, мягко, бережно, разложил их по доске. Снова застучал нож и Даниил подумал о том, не им ли было вынуто сердце той несчастной Невесты.
— Половина традиций Уклада — вредная чушь. Отношение Уклада к городским сродни отношению к калекам и убогим. Место женщины в Укладе? Невест раскрывают до сих пор. Новое знание? Бред. Изменения? Ужас и скверна. Грязь, мракобесие, суеверия. В первый день искали Шабнак и забивали женщин камнями.
Бурах говорил ровно, спокойно, размеренно. Только точки сопровождались ударами ножа. Густой, обволакивающий аромат трав вкупе с легким твириновым дурманом придавал картине некоторую сюрреалистичность.
— Узнав другую жизнь, здесь невозможно Завтра я приду на совет и скажу: я знаю, что беда в Многограннике. Его штырем пронзены залежи старой крови, если его уничтожить — я смогу сделать из нее панацею. Но лучше уничтожить сам Город и уйти на другой берег реки, туда, где чисто, чтобы никогда больше не повторялась Язва и чтобы дух человеческий мог расти дальше, а не гнить.
Даниил вздохнул и сделал глоток из стакана. Твирин не обжог, но согрел, и это было приятно.
— А Самозванка придет и скажет, - подытожил он, - «Я знаю, что под Городом кровь, а Многогранник отравлен. Но дайте мне наложить руки и я дам вам то, из чего можно сделать Панацею!». Как полагаете, кому из нас троих поверит Блок?
Бурах промолчал. Только руки его продолжали двигаться, резать, толочь.
— Вы совершенно очаровали Петра, - Даниил снова сполз, улегся, обвел взглядом комнатушку — убогую, маленькую, но до странного уютную. - Вчера я снимал его с погребального костра, и знаете, какими словами?
Бурах молчал, но теперь его молчание, кажется, стало заинтересованнее. Работая с травами, он аккуратно притушил сигарету и засунул ее за ухо. Петр так всегда убирал карандаш.
— Я сказал ему, что если даже вы, сын своего отца и своего народа, находите его Башню истинным чудом, значит, не все потеряно, значит, есть еще люди, чьи сердца восприимчивы к искусству.
Бурах фыркнул. Даниилу та чушь, что он нес, тоже казалась невыносимо пафосной, но Петр был пьян и едва стоял, его можно было взять только так — словами высокопарными и одновременно правдивыми.
— Более того, я сказал, что вы сделаете все, чтобы Башня устояла... Зачем возиться с травами, кстати?
Бурах встряхнул нож и опять принялся ссыпать травы в банку. Судя по тому, как механически и спокойно он двигался, собирался заниматься он этим до утра.
— Затем, что если завтра меня не послушают, нужно будет сделать очень много Панацеи. На весь Город. А для этого понадобятся настои. Реки настоев.
Даниил подумал, что это очень разумный — и одновременно очень бураховский подход: готовиться заранее и работать с тем, что есть.
Потом он подумал еще и сел, осторожно спустив ноги с койки. Комнатка качнулась, вместе с ней качнулся твирин внутри. Это было даже забавно.
— Покажешь мне, как это делается?
Бурах посмотрел на него оценивающе и Даниил поспешил объясниться:
— Если понадобятся реки настоев, это будет значить, что я вышел победителем в каком-то смысле. Логично и правильно будет принимать активное участие и как-то поспособствовать тому, чтобы все обернулось к лучшему. Я, конечно, не хирург, но уж резать-то траву на красивые кусочки не должно быть ужасно сложно.
Бурах усмехнулся и выудил из сумки еще один нож. Судя по звяканью, их там был хорошо если не десяток.
— Резать — самая простая часть. Не обидеть травы — сложная.
Даниил мог бы возвести глаза к потолку и подумать про суеверия, будь он несколько более зашорен. Но вместо этого он встал, взял предложенный нож, и постарался максимально глубоко и добросовестно вникнуть в объяснения, а потом последовать им.
...Рука должна идти легко и плавно, в одном ритме. Эмоций быть не должно, только спокойная сосредоточенность. Подыши, согрей рукоять в ладони. Аромат твири дурманит, думай о нем, вдыхай глубже. Начинай вместе со мной.
Нож поднялся. Даниил вдохнул полной грудью. Нож опустился. Даниил выдохнул.
Нож поднялся снова. Он сделал еще один вдох. Опустился. Выдох.
Это было удивительно просто: расслабиться и следовать за ритмом, чтобы два ножа двигались синхронно.
Возможно, Бурах и был прав, говоря про мракобесие и невежество.
А возможно, он просто разучился видеть красоту в простоте и простоту в ритуалах.
Это было неважно.
Важны были только травы под ножом и несколько часов, оставшихся до рассвета.
Название: Мракобесие
Фандом: Мор.Утопия
Размер: мини, 1256 слов
Пейринг/Персонажи: Бурах, Данковский
Категория: джен
Жанр: character study
Рейтинг: G
Ключ: День, который ночь перед Советом, и странные решения.
Примечание/Предупреждения: вдохновлено этой заявкой; вольное толкование, возможно, ООС
читать дальше
Фандом: Мор.Утопия
Размер: мини, 1256 слов
Пейринг/Персонажи: Бурах, Данковский
Категория: джен
Жанр: character study
Рейтинг: G
Ключ: День, который ночь перед Советом, и странные решения.
Примечание/Предупреждения: вдохновлено этой заявкой; вольное толкование, возможно, ООС
читать дальше